Саундтрек на сегодняшнее число Странный лифт: он едва двигался, но при этом нещадно громыхал и скрипел... Там где заканчиваются предместья, и начинается собственно город, ночь иная. Красная сетка координат, а разбросанные числа - километры до ближайших городов\локаций, скорость ветра, время по нулевому меридиану и температура по стоградусной шкале. Бегущая строка над Штайндамм и две звезды над доками - видно, как они отражаются в воде, унылые и холодные. Дешевые отели для начинающих игроков вроде меня. Сетка разорвана - новая телебашня на западе; сетка плавит её титановый шпиль, распростроняя от эпицентра помехи и кровавую рябь. Мы продаем небо, - гласит бегущая строка, и я бы купил, но только не знаю, что на нём написать. Стилизованные буквы со скоростью легкового автомобиля, искажаясь на поворотах... Сотни баров - и я обошел каждый в поисках тебя. Закрыть глаза, уснуть под очередной "саундтрек" - и сны более четкие; различишь каждую ноту, шепот, вздох... и даже те мелочи, вроде нелепых надписей на столбах, угла твоей улыбки, биения сердец в ревере брюшной полости... Сука ты, Эмми... Для тебя всё могло стать той последней каплей - даже первая капля дождя. Система искрится, - тишина предстанет синусоидой... - Господи, Вэйн... Липкая и горькая кровь по всей площади колючего пола. Моя мама снова плачет. Не плачь больше. Я вижу, что ты плачешь. Но не слышу, не слышу звука. Я рассекаю над землей. Я вижу, что ты плачешь, но не слышу. Мать вашу, я же стою рядом живая и здоровая. Вэйн!.. Вэйн Стально. Так меня зовут. Твой крик (ударение на твой)... децибелы боли, переходящие в сирену скорой, что приехала на сорок минут позже обещанного; ломаный ритм, и мои сны заканчиваются одинаково. Они - мои "друзья" из отдела. Если бы они пришли раньше времени, сенсоры на платформе успели бы засечь дрожь от их херовых говнодавов, - игла пустила бы в вену стандартные для подобного случая реактивы. И все-таки проснулся... Таймер-зуммер, те же три-ноль-ноль или около того. Да, погрешности неизбежны - давно я не сверял врямя. "Иллюминатор" через двадцать секунд (визжание), в 2:55 подключилась моя инфицированная приставка, вчерашние алкалоиды в пластиковом стаканчике и окурки, собранные мной на лестничной клетке... вот удовольствие - стряхивать пепел на разбитую клавиатуру; ржавые тараканы из-под пробела, обходят по периметру и просачиваются в щель Esc. Открываю окно. Визуальные помехи. Снег. Шестиугольные пластинки и шестилучевые звезды; и вот уже каплей по щеке, стекают по обветренным губам, разьедая микроскопические ранки и смывая последние молекулы твоей дешевой косметики, что ты оставила своим поцелуем - точно такой я тебя и представил - натянутая улыбка, хромированый крестик и кровь из проколотых ушей. Облокотился, сфокусировал внимание на конкретной точке, но нездоровая дрожь постоянно кидает взгляд куда-то вниз, в ночь. Ночью и лишь ей одной, а к утру логаут... стягивая жгут с омертвевшего локтевого сустава, ненавидя день и делая всё, чтобы распорядок сохранился - днем мы будем спать. Ночь сгладит неровности, ослепит нежелательные кварталы, темные переулки, просто вырезав их из твоей карты. Карты твоего города. И лишь ломаные контуры в зареве размытых огней перекрытых эстакад... красно-желтые пикселы, набросанные на массив спальных районов - чья-то бессонница и останки уличного освещения... одинокие прохожие в порывах ветра и пыли... круглосуточные кафе с незамысловатыми названиями - "прозрачные", затерявшиеся среди новостроек и башенных кранов; ближе к центру - угловатые лейбы техбутиков и ночных заведений. Неон и ртуть в тлеющих разрядах, разбитые сердца и фетиши хай-тека в нервной ткани бутафорских проводков... Черное зеркало Шлосстайха, пунктиры "дромов" по краю узкого тротуара, ядовитая зелень инфоэкранов и её четкие отражения на монохроме витражей промзоны... Просто эта ночь - без тебя. Включаю настольную лампу - жутко неприятно, непривычно, 70 ватт по зрительным нервам. Сетчатку разорвет спираль - белая; лопнут сосуды, микронной кровавой трещиной по белку... начинаю болезненно моргать. Отжался: не дотянул до второго десятка и растянулся на грязном полу. Умиленно покосился на "верстак", свое рабочее место, нечто среднее между операционным столом и барной стойкой. Лежащие в беспорядке доллары, креды, центы... тонкие пластинки дефицитных сплавов и ампулы с кайфом, микрожелезо, прилагаемый к нему софт, отмирающие форматы и устаревшие интерфейсы на отживших свой век носителях. Груды всевозможных штучек и хреновин - экспорт-импорт, черный рынок скупо освещенных тупичков, примитивный бартер и постоянная возможность заработать на чьей-либо некомпетентности. А по правому краю - старые компьютерные журналы, и открытый плоский кейс с взятым напрокат инструментом - я никогда не брался за прямую работу с "хардом", но этот случай был особенный. Твоя новая игрушка сломалась. Икона, купленная в орденской Палате Возможностей за пять сотен еврокредитов - ты по-своему распорядилась своим выйгрышем. Я же перестану бывать в "Змеиных Глазах" через неделю-другую вообще - мое второе или, черт знает, какое по счету "я", мой дром-модуль, уйдет за сумму несравнимую с тем, что я заработал за эти два года - в поиске... а чаще всего, теряя клиентов, налаживая бессонными ночами связи с подпольными фармацевтами, техниками, которые не брезговали подработать на стороне, заезжими "пиратами" и особой кастой сетевых барыг, что имели обыкновение приторговывать слухами и сворованной в ОрдеНете инфой. Хотелось бы надеяться, что все это в прошлом, ведь моего несравненного модуля будет теперь вполне достаточно для открытия собственной студии, причем не в самом худшем секторе "Кварца" - где-нибудь поближе к "обрыву", студии с видом на Штайндамм, полузаброшенный космопорт и восходящее солнце... Хотя... еще полгода назад мы были с тобой отличной командой, - отлетали в основном по симуляторам. И мы здорово подсели тогда на "Миры". Да, твоя новая игрушка сломалась сколько-то там дней назад. Я починил ее в первую же ночь, но ты была не в курсе. Без этой штуки с тобой куда проще. Мне уже начинали действовать на нервы твои многочасовые "молитвы", когда ты подключалась напрямую к иконе, используя дром-адаптер и мою приставку как переходники, и когда ты прошипела какой-то там очередной код программы и упала замертво - операторы ОрдеНета знают, как промыть мозги абоненту. Ванная комната и разбитый тобой плафон - боюсь порезать ноги. Натираю тело стик-дезиком, полощу рот водой из бака. После 00:00 воду здесь отключают, - так что приходится заботиться о ней заранее. Одеваюсь: Y-shirt в обтяг, так чтобы ребра выпирали; рвется по швам... Достаю бритву и иду в коридор к зеркалу. Через пару минут возвращаюсь и вываливаю на пол содержимое ящиков стола - ищу пластырь; случайно полоснул по шее - лампы мигают с тем же мерзким стробоскопическим эффектом, так что рука с лезвием непроизвольно дергалась в конвульсиях. Запах медикаментов вызывает приступ рвоты; вспоминается позавчерашний затянувшийся "сеанс" - в углу комнаты валяется заляпаный кровью виртуальный шлем, гильзы и два использованых шприца - твой и мой. Пистолеты ты выбросила в мусоропровод. Иногда ты полная дура, Эмми. Кухня. Глотнул из серебристого термоса. Вспоминаю - шлем тебе, а сам сажусь за монитор. Что-то часто ранят, а когда лопнули барабаные перепонки, из сателитов стекала кровь; твоя-моя. Отлючились, извлекли пули-гвозди; мы допивали портвейн и хохотали... Посадил тебя на "скорую" и пошел спать. Познакомились мы с тобой при довольно стандартных обстоятельствах, стандартных лишь для нас с тобой, - выцепила меня в сети, когда я, как и сегодня, проснулся в 3:00 a.m., а найтспоты "Кварца" работают до последнего посетителя, вернее будет сказать круглосуточно, но в ту ночь ты и была тем единственным последним посетителем. И откуда у тебя столько денег, чтобы надраться в "Интербаре"? Не суть важно. Мне ничего не стоило пройти два квартала по направлению к Штайндамм и отыскать твое тело в прокуренном металле клубного чиллаута. Ты не могла сопротивляться, но еще жива, - я высчитал время. И мне снова приходилось заклеивать скотчем твои вскрытые вены или промывать желудок. Когда обрывается сигнал, и на мертвой волне лишь эмбиент низкочастотных помех. Но твои номера кровоточат. Я подарю тебе когда-нибудь свое имя, а вместе с ним и стальные вены... - Боюсь потерять эту смятую пачку сигарет. - Что там на ней написано? - Её номера. - Так перепиши куда-нибудь... - Не хочу. Просто если потеряю, буду её искать. Поэтому я и решил пойти в "Прайм". Ты любила там бывать. Двадцать кредов не такие большие деньги, но если "топливо" - до, отказаться от новых знакомств и не платить одному за такси домой - хватало вполне. Причем я собирался немного заработать по пути. Шел один, но с надеждой, что там тебя встречу. Дождался последних секунд трека, плавный до ненависти fadeout, - и отключил питание. Накинул куртку. Я закрываю дверь, - я иду вниз. А пока стою на первом этаже. Прижимаясь к раскаленной трубе, закуриваю сигарету. Копаюсь в почтовых ящиках соседей: газеты и обьявления, "ищем сотрудника", и как всегда ни одного стоящего журнала... Царапаю на стене твое сетевое имя. Достаю из кармана "батарейку" - тусклую желатиновую капсулу от МедТек, перепрошитую в каком-то польском подвале под индивидуального пользователя и его уникальную зависимость. Глотаю капсулу и запиваю водой из обтянутой изолентой вазы, что стоит на подоконнике между этажами. Незаменимая вещь для ночных передвижений за пределами города. Город - это лишь его центр, центр города, а окружающие его локации в счет не идут - патрули и те всячески избегают столкновений со звездами помышленного квартала и изголодавшимися аграгными коммунами, чьи походные костры так тревожно мелькают каждую ночь под скоростными трассами Окружной Эстакады. До сих пор не могу привыкнуть к этой вони - ублюдки греются, сжигая исключительно пластмассы, поливая их довоенным топливом... Только вот у патрулей это получается почему-то лучше чем у меня. Избегать. Так что "батарейки" - еще один дополнительный пункт к статье "Вот почему я еще жив". Внешние и внутренние повреждения предстают в виде чисел, скупой инфы, процентного соотношения и примитивных схем на вживленном в сетчатку "видике", полностью исключая боль и ее производные. Плюс ко всему - бонусные компоненты, которые я прописывал уже сам, вооружившись справочниками по уголовной фармацевтике и изощренным компайлом, что мне как-то посчастливилось приобрести на задворках орденского "биохимического комплекса". Софт-стимулятор. Их начали использовать лишь в конце войны, но те, кто оборонял Пилау до сих пор торчат на том самом первом, грубом, но безотказном "Сентинеле" - так он по-моему назывался. Я не пробовал. Помимо "батареек" я специализировался э... на имитации воздействия элитной наркоты. У меня это получалось. И за это неплохо платили. Девятьсот тясяч строчек программного кода, что выдаст мне завтра компайло, - и ты ловишь безотказную трип-волну на тридцать-пятьдесят часов. Без дураков. И без отходняка. Тему закажешь из еженедельного "хит-парада", что висит в "Змеиных Глазах" справа от барной стойки. "Эфедриновый лед" - тема номер один. Вышел из подъезда; через триста метров переулков, переходов спустился-скатился под мост. Через пару минут пойдет товарный состав, я часто этим пользовался. Приемлимый и бесплатный способ добратся до центра в столь позднее (раннее?) время. Геймеры возвращаются на нём домой - обычно их турниры проходят в одной из прибрежных "локаций"; и их ранцы, из которых лезут ультрамодные джеки-фишки - нервные окончания брэндовых игровых приставок. Ветер сведен к минимуму. Я расположился как всегда; открытые платформы в конце. Что-то мало их сегодня - кивком поприветствовал троих, вяло осведомившихся о товаре - идеальное место для сделки. Я выложил из внутреннего кармана пол-пачки "мед-тека", горсть прилагаемого микрожелеза, завернутого в антистатик, и болванку с программным обеспечением. Бартер вдохновлял меня - никогда не знаешь что они тебе предложат на этот раз. Хм... Обещанная "скорлупа", двадцать пять кредов и несколько мятых долларов номиналом в 10 единиц - валюта, циркулирующая лишь на гранях орденского влияния, и предназначенная именно для подобных сделок, да еще, пожалуй, для сомнительных заведений вроде "Змеиных Глаз". Мы уже въезжали в промзону, вклинившуюся равнобедренным треугольником в городскую диаграмму, словно огромный корабль, застрявший носовой частью где-то в подземных коммуникациях. "Кварц-технополис", забытый в тридцатых, но вновь напомнивший о себе и переоборудованный в первый же год северной кампании для конвейерной сборки русского аналога "Летучего Голландца", - жаль только, что ничего из этой затеи не вышло. Ни хрена не вышло. Первая и единственная эскадрилья сгорела, так и не долетев до намеченных целей, уничтожение которых смогло бы все-таки по-иному распределить куски послевоенного пирога. Пёрл-Харбор на Балтике не удался, наши пилоты даже не успели захлебнуться в ледяном море во многих километрах от треклятого флота. Спустя несколько суток орденские эскадры осадили Пилау, а Кенигсберг пал тремя днями спустя. Слышал я, как это всё начиналось. Никто в Москве уже и не делал ставку на обещанную волну колонистов, - они-то все как один отказались. Пограничные конфликты толкали граждан на поиски старости вне балансирующего над пропастью эксклава. На счастье последним торговцам проникновения извне пресекались довольно вяло, или же не пресекались вообще. Контрабанда, поделки из плавленного янтаря и сомнительный туризм - вот, пожалуй, и всё, чем жил эксклав в то время. Гарнизон был вскоре распущен, а запчасти вертолетов и прочих механизмов пошли на интерьер строящихся тогда найтспотов Восточной Европы и Скандинавии. И лишь, после того как в один зимний шторм к побережью прибило искореженный остов торпедного катера, в обязанность которого входило патрулирование района, Москва соблаговолила-таки ввести на полуостров федеральные войска и начать строительство двух авианосцев. Как раз их-то в Пилау и потопили первыми... Орден и Федерация, грань посередине и двойное захолустье... Ржавая и ничья земля... А ныне "Кварц AG" - как и когда-то очень давно - один из запредельных центров производства полулегальной электроники, ее гарантийного ремонта и обслуживания, - если речь идет о нейрочипах или слепом копировании тевтонской бионики. Располагал он и собственными лабораториями, и пыльными сборочными цехами, и броскими салонами с готовой продукцией на скромных стендах из мутного оргстекла. Но здесь можно было приобрести практически всё - начиная с модуля памяти за 15 евриков, и заканчивая приставкой ручной работы - номерной чипсет и "...сеть из сотен тысяч нейронов, выращенных на подложке из компактных электродов, что фиксируют испускаемые нейронами электрические импульсы и через встроенный "дром" передают их на схемы, управляющие твоим передвижением в виртуальности... сверхсветовые штучки..." - бегущей строкой над "обрывом", по Штайндамм - и к интегралам Безтауна, рассекая город разницей в проценте сезонных скидок и контрастом неумело подобранной цветовой гаммы. СВЕРХСВЕТОВЫЕ ШТУЧКИ... И плевать тут кто хотел на права человека и деятельность некоторых портовых клиник. Приставки должны работать. И похер, что нейроны берутся из мозгов тех, кто оказался на улице ни к месту, ни ко времени. Всегда мечтал о домашнем животном - даже когда брат обьяснил мне об устройстве моей первой игровой приставки "BattleCat-200". Но детство когда-нибудь заканчивается. Верхние уровни и башни "Кварца" переоборудованы в отели и ночные клубы - найтспоты, но преимущественно для своих - к чужакам здесь относятся крайне подозрительно. "Умираешь здесь - умираешь в последний раз" - красной струей из баллончика по стене отдела безопасности. На уровне подвесных трасс располагались мелкие забегаловки, инет-кафе, бары с нестандартным меню и еще более нестандартной публикой и, конечно же, навороченные игровые студии - своеобразные полигоны для испытаний изготовленного на нижних уровнях "железа". Ирреальный свет фонарей, мерцание инфоэкрана на так называемом проспекте - кто-то снова переключает каналы. Те же неоновые джунгли, миниатюра большого города, обтянутого проводами и "дромами" - переходниками между виртуальной утопией и местным временем на экране твоего "иллюминатора". Состав начал постепенно снижать скорость, и дойдя до центрального сектора, подал звуковой сигнал. Конечная станция, а дальше - пешком. Я распрощался со своими попутчиками, приняв очередной заказ и обговорив координаты следующего их появления. Они исчезли за зеркальной дверью какого-то недавно открывшегося техбутика. Со "скорлупой" в клуб я не пройду. В любом случае. Пришлось изменить первоначальный маршрут и оставить ее в стандартной камере хранения ближайшего "отстойника". Ну да ладно - сегодня осколочная граната мне ни к чему. А вот завтра - посмотрим. Засунул крюк большого пальца в боковой карман джинсов, чтобы поврежденный пару дней назад сустав не был особо задействован при быстрой ходьбе. И свернул за угол. Прогуляться по "Кварцу" - один из немногих плюсов моей ночной жизни. Кондиционеры кое-как, но всё же следят за температурой, так что я напрочь забываю, что на дворе декабрь и скидываю куртку. Подхожу к стоящим слева от тротуара автоматам, и избавляясь от мелочи в карманах, беру себе маленький "Дизель" и пачку сигарет. До клуба мне удалось добраться без особых приключений, - мог бы и не тратить "батарейку". И вот они - мерцающие буквы цвета тусклой стали. "Прайм". "Прайм Элиминейт". Я редко здесь появляюсь - раза два в месяц, а то и реже, предпочитая, как правило, ночные заведения отсутствующие в городском регистре. И, возможно, причиной тому наличие ржавого бота и одноглазых сканнеров в тамбуре. Да еще низкий % знакомых лиц, исключительно легальная и патентованная выпивка, "принадлежности" и бывшие подруги с неумело скрытой от постороннего взгляда наркотической ломкой. И откровенно прозрачные стены, и составленный местной радиостанцией плейлист, и "люди улучшенной породы" - орденские сарари. Не люблю я "Прайм" и всё тут. Но в ночь с пятницы на субботу - масса преимуществ. Взять хотя бы относительно свободный вход через служебный "шлюз" для всевозможного сброда с электростанции. А сброд в понимании местных заглюченных клабберов - это индивидуумы вроде Кейта, Алекса, Рины с ее "телохранителями", не говоря уже о нас с тобой. С нами стараются не контачить. Ни при каких обстоятельствах. А вот и они - типа друзья-подруги - на заднем дворе, заваленном лайтовым цветным мусором. Стоят себе у скользких железных дверей, добивая вторую канистру принесенного с собой пива. "Просроченное", - догадался я по ярко-красным предупреждающим наклейкам поверх логотипов завода-изготовителя. Я хмыкнул. Вся проблема в том, что вот уже четверть века срок годности синтетических "ликвидов" - грошового пойла из расконсервированных бункеров с "гуманитарной помощью" высчитывается до секунды, ну а если сдирать всякие там этикетки, тебя уличат в сексуальной неудовлетворенности. Такова дурацкая примета. Кейт сделал последний глоток и швырнул канистру через забор - там располагался частный портовый склад какого-то сдохшего GmbH. Бледный как труп Алекс считал ворон, а на хромированной переносице Рины плясали вырвавшиеся из клуба фотоны светомузыки. Классная девка. Даже свое уродство сумела обратить в звездную болезнь, мелькая на подиумах городской Интрасети. А потом уже и зубки от "Неодента". Так... где же наш деловой человек? Увидев меня, он резко обернулся. Отточенным рефлексом не предвещавшим ничего хорошего. Я прямо-таки в ноль обратился. Кейт - псих. Сутулое инертное тело, скованное комплексами и феррооргаником на начальной стадии распада, ржавыми венами по джемперу, стилизованному под штурмовой бронежилет. Тонкие пальцы, склонные к бессмысленной жестокости - совершенный продукт орденской бионики и паранойи, приобретенной им еще в детстве на буровых вышках близ Готланда. Потакать своим желаниям - плодить психиатрию. Не имеет значения что или кого. Он хотел всегда. Я никогда и не пытался с ним ладить. Намеренно игнорировал. Ответить подобной взаимностью он не мог. Так что я старательно не замечал его выходки и даже умудрялся делить с ним кров, благо он облюбовал себе комнату в противоположном крыле окраинной электростанции, перестроенной в мрачный жилищный комплекс для эмигрантов. - Алекс, Рина... Приветы. Кейт?... - я сдержанно поднял руку в знак приветствия. - Не трогай его, Вэйн... Ему отказали в лицензии, так что его прибрежная эпопея подошла к своему логическому концу, - при этом Рина как-то виновато улыбнулась. - Весьма сожалею, - буркнул я. - А Эмми разве не с тобой?... - Нет. Я как раз ожидал увидеть ее в вашем обществе... Что пьем? Празднуем? Ах да... Извини, Кейт... Обещанный курорт в полной жопе, а пляжные зонтики даже некому всучить. Угадал? И сказано это было с какой-то злой иронией, которой я от себя никак не ожидал. И громко рассмеялся. И, тем не менее, Кейт берет себя в руки. И вместо того чтобы влепить мне единственный и возможно последний удар, молча протягивает пластиковый стаканчик с техом - просрочен он или нет, я проверять не стал. Скривил лицо и выпил одним махом. А что - вполне приличный тех. Тех-пойло из немецких ангаров. Мы выпили по второй, а затем просочились в "Прайм". Утерев омертвевшие губы, Кейт нацепил свой неизменный поросячий респиратор. Ржавый-ржавый-ржавый бот. Как много раз я уже употребил это слово. Ржавые тараканы... Ржавый город и ночь - и та ржавая. Грязно-оранжевая. И пробуждающаяся ненависть в ритме "industrial" - за пультом сегодня ребята с "Урановых Рудников". Убитые тем же сраным техом - в порт прибыл корабль из Бремерхафена. Дэ-эн Дэн Дэ-рэн... хрен ведь так мелодию передашь. Вокал - пять баллов. Connecting to your body Opening your veins My hate declaration Finally begins Меня плющит. Конечно, не так как Кейта - мне бы его нейроушки. Чтобы клабберы от меня так же шарахались. Налево-направо к чертям собачим - побыстрее к бару. Что заказываем?.. - "Четыреста четвертый". Да, как обычно, двойной... Потеряться и вернуться домой. Домой. В это маленькое неубранное помещение, сколько-то на столько-то... Последняя сигарета на пыльном столе, хаос ненужных предметов, распечаток, взгляд на отключенный интерком и приевшийся, а скорее неудачный саундтрек на ночное время суток... Да и поработать нормально не получится - приставка больна, инфицирована подчастую и просто в лом удалять вирусы. Или качаю, чтобы качать... клипы, видеоарт и прочий хлам... врубить "Рудники", ремейки, ремиксы, эфедрин и не спать до утра... может Эмми все-таки заглянет. Blinding halo Incandescent tungsten Mind treatment I'll never be your fan Existing conditions Can't deny my role Delivering your body From nonexistent soul В сортире пахло как в стамотологическом кабинете. Это все чертовы ублюдки из Ордена - я как-то вскрыл в "Глазах" их ИСК - индивидуальную санитарную кабину - все сплошь в катетерах, проводах, прочей дряни типа полочек с косметикой, сидюков с компайлом, экрана, приставки и инфракрасного "дрома" - интегрированная система перезарядки и десятиминутной дефикации. В "Прайме" таких кабинок было три, и все три были заняты, - так что вошедшему за мной сарари пришлось блевать прямо на пол. Я же заперся в кабинке для простых смертных и догнался газом из аэрозоля - освежитель воздуха "Розовый Сад" или что-то типа того - отечественного производства... А потом тощая рука Алекса передала склянку с плеском тех-пойла на дне - и вообще все стало стабильно, и мне даже захотелось угостить его чем-нибудь получше в баре... Туда мы и направились. Я знал историю Алекса задолго до нашего с ним знакомства в реале. Все началось одной нервной дождливой ночью, когда он пришел с работы, а её дома не оказалось... Потом, несколько лет спустя, он как-то показал мне ее фотографию... Забыл ее имя. Она пошла на запчасти. Тогда мне было 19, и я банально продавал информацию - в частности ему я достал списки пациентов, прайсы на номерные товары в клиниках Новой Европы, голограммы, закрученные цепью посредников, связанных как с МедТеком, так и с "Кварц AG", адрес боннского кардиолога, расписание авиарейсов "Lufthansa" и т.д. и т.п. И все это предоставил Алексу в лучшем виде. Естественно не лично. Ибо не хотел светиться, ибо знал, что полетят головы. И я оказался прав. Потом я узнал, чем закончился один романтический вечер в баре санатория у скалы "Лореляй". Как Алекс не смог допустить, чтобы у фройляйн Шелленберг билось чужое сердце, как они совместно провели ночь, а серым утром он выпустил в ее грудь всю обойму. Как он пересадил себе в клинике у ничего не подозревавшего офтальмолога понравившуюся пару голубых глаз - а потом ослепил его навеки. Как он сжег ночью все приставки в бутике на Кудамм в Берлине... Ну а про то, что стало с "трапперами" - охотниками - стоит вообще умолчать... Консоль "видика" задергалась рябью плагинов, арканоидом по височным костям - "батарейка" иссякла, пискнула визуальным отчетом и растворилась, играя помехами на воспаленной сетчатке. Последняя на сегодня. Мы взяли по чему-то очень дорогому и тупо пялились на клонированных порнозвезд, что рассекали по клеткам, чьи хромированные прутья с начала сентября сменили бледно-голубые лазерные лучи. Я отлично помню, как один особенно подпивший сарари лишился обеих кистей рук. К нам подошла Рина, высмеяла наше коллективное созерцание и сообщила, что ее мальчики отправили Кейта домой. Кейт нажрался и как обычно не нашел общего языка с тусовкой каких-то извратов с Верхней Набережной. - Конкуренты... - Алекс рассмеялся. - Тем не менее, братья по разуму, - выдавила Рина и отхлебнула из его стакана. - Мы бы предпочли Кейта относительно трезвым - через полчаса и на выходе. И желательно бы с его волшебной канистрой. Все тривиально - у нас с Вейном как раз закончатся креды и хорошее настроение. - Да, Рина, - я попытался состроить недовольную мину, - баксы здесь никто не принимает. - С твоими финансами в "Прайме" не разогнаться, Винни. Предлагаю продолжить на "Кварце", либо уже ехать на район. - Только не "Глаза" и не "Хаб"... - крякнул я привычной скороговоркой и сложил ладони домиком. - Можно пойти в "Интербар", но там тоже не примут баксы, хоть и дешевле там, - Рина явно испытывала наше терпение. - Солнце, давай так... Ты меняешь их мне по грабительскому курсу, и мы остаемся здесь, - отрезал я, - все-таки дождусь Эмми. - Вряд ли... Но могу подогнать одну из вон тех Лазерных Сестер, - Рина захихикала, - мы вместе танцуем по четвергам. Смотри, как они на тебя смотрят!.. Винни, первый раз - всегда бесплатно. - Ловлю на слове, но баксы ты нам с Алексом обменяешь. А на ботов у меня никогда не встанет. Увы. - Знала бы - не предлагала. Ладно, давайте. Один к двум - но только сегодня. - Ух... Мы с Алексом стали обладателями довольно-таки удовлетворительной суммы и, показав Рине нос, спустились в подземный бар, затем взяли что-то крепкое наверху, пропустили по лайтовому стаканчику в чиллауте, столкнулись у выхода с орденским ментом - при этом Алекс грязно его обругал по-немецки, разорили автомат с кофе и встретили рассвет в "Интере". Я заскочил в отстойник за "скорлупой" и, дождавшись товарного состава, мы покатили домой. У Рины оставались дела в центре, а Эмми так и не появилась. Мы кинули жребий - мне предстояло будить Алекса, когда наш поезд подъедет к электростанции. Вытащил из его кармана пару сигарет и молча стряхивал пепел на однообразный ландшафт, вспоминая, куда я мог положить ту пачку с твоими, Эмми, номерами? ОТ АВТОРА: Врядли из этих страниц выйдет что-нибудь серьезное. Это даже не рассказ. Так, мои субьективные фантазии на тему "Калининград-Кенигсберг 2050". Немного мрачновато... а местами даже пафосно. Написано это было давно, намного раньше чем, например "VHS", так что попрошу не судить "Саундтрек" слишком строго. Чем-то эти десять страниц автобиографичны - взять хотя бы подъем Вейна в три часа ночи. В те давние времена я испытывал реальные финансовые затруднения, а самый дешевый доступ в интернет был с 3:00 до 5:00. Мы встречались в одном городском чате, а после окончания "сеанса" выходили на пустынные улицы в поисках приключений. Так что, вот она - глава к роману, который никогда не будет написан. Называлась она "Кровь и Ржавчина". Или что-то типа этого. Сергий Воробьев aka Case.